Максим СоколовВсе материалы
В уходящем году чрезвычайно возросло значение так называемых технологических гигантов (ТГ, но не путать с Telegram), то есть Google с «дочками», Facebook с «дочками», Twitter, etc.
Причем значение не только экономическое. Это можно было бы объяснить ковидной деформацией хозяйства и общего быта, открывающей перед ТГ богатые возможности.
Но возросло и значение чисто политическое. Это можно было наблюдать в ходе избирательной кампании в США, когда ТГ начали решать, какую информацию можно размещать на подконтрольных им ресурсах, а какая будет под запретом. Причем эти ограничения распространялись не только на частных лиц (тем более — на иностранцев, статус которых в американской системе отношений никакой), но и на президента США. Twitter и YouTube решали, дозволять или не дозволять трансляцию тех или иных высказываний Трампа.
Это уже не 2011 год, когда госсекретарь Клинтон восхищалась ролью социальных сетей в «арабской весне». И даже не рекомендации В. И. Ленина по захвату красногвардейцами почты, телеграфа и телефона.
И вешние арабы, и революционные матросы были сами по себе, а используемые (или даже захватываемые) ими коммуникационные системы — сами по себе. Они были как трофей, который можно и нужно использовать против свергаемой власти. Однако сам по себе трофей собственной политической воли не имеет. Он — лишь техническое орудие.
В 2020 году стало иначе. ТГ обрели политическую волю и стали решать сами, кого казнить, а кого миловать. Это уже ситуация взбесившегося телеграфа.
Впрочем, ее можно сравнить с положением дел, существовавшим в СССР до 1956 года, когда материалы иностранных корреспондентов подвергались обязательной цензуре. Причем как раз на Центральном телеграфе. Тогда тоже действовали принципы «Долой почту аполитичную!» и «Даешь открытую перлюстрацию!».
Разница только в том, что встарь это осуществлялось в интересах сталинской тирании, а теперь — в интересах открытого общества. А так — те же механизмы, только вид сбоку.
Такая важная роль политической ТГ-цензуры не могла не сказаться на статусе самих ТГ.
Некоторые наблюдатели отмечают, что, учитывая большие заслуги ТГ в упромысливании президента США, благодарность от новой администрации не замедлит себя ждать. По образцу 1996 года, когда после поражения Зюганова причастные к тому члены семибанкирщины были осыпаны великими и богатыми милостями. И даже более того.
Схарчив Трампа, вероятно, ТГ пойдут далее, распространив свое могущество и за пределы США. В том смысле, что и Россия на очереди.
Возможно, правда, что для Цукербринов не все так радостно. Необъятная власть, сосредоточившаяся в руках ТГ, пугает не только русских, но и европейцев, а также самих американцев. Причем если попытки отбрасывания ТГ, предпринимаемые Россией, еще можно объяснить в том духе, что вот, тоталитаризм борется с IT-платформами, желая полной изоляции от свободного мира, то почему раздемократический штат Нью-Йорк и прогрессивный брюссельский обком тоже желают подрезать Цукербринам поджилки, чтоб не слишком быстро бегали?
Проще объяснить это тем, что ТГ совсем утратили берега, и это пугает достаточно многих. Вне зависимости от идейных устремлений и политических пристрастий не всем — в особенности тем, кто желает сохранить свою субъектность — хочется стать овощем в цукербриновых экосистемах.
Выяснение отношений в полную силу развернется уже в следующем году, но примечательно, как эволюционирует мирская слава.
Где-то лет тридцать назад, если не раньше, произошло становление могучего мифа на тему «из грязи да в князи», то есть «из гаража во всемирные властители дум». Билл Гейтс, Стив Джобс, С. М. Брин, Марк Цукерберг et cetera усиленно приводились как пример того, что в стране неограниченных возможностей гаражный юный техник делается творцом всеохватной экосистемы и благодетелем человечества. Тогда как в странах авторитарных — вроде нашей — юный техник, если он не успел вовремя сбежать в Кремниевую долину, никогда не достигнет такого высокого звания, а, скорее всего, просто сопьется с круга. Этой разработкой на тему «Два мира — два Шапиро» нас кормили десятилетиями.
«И что ж осталось от сильных, гордых сих мужей?» Разве что Илон Маск, которого многие считают редкостным прохиндеем, однако многие — и до сей поры — по-прежнему считают титаном и гением. Но он такой один.
Тогда как владельцы ТГ полностью лишились искренних поклонников и даже в рассуждениях на тему «Делать жизнь с кого?» более не котируются. Они рассматриваются как могущественные и опасные гады, что уже несколько из другой оперы. Розовых слюней давно нет, как будто никогда и не было.
А опыт показывает, что довод «плетью обуха не перешибешь» какое-то время работает, но его действие — остаточное, рано или поздно и оно кончается. Проходит не только мирская слава, но и мирская власть.
