Содержание статьи:
МОСКВА, 18 дек — РИА Новости, Мария Семенова. Однажды жительница микрорайона Первых Пятилеток Антонина пришла на кухню в коммунальной квартире и увидела, что печка провалилась под пол. Дыру закрыли фанерой. С тех пор зимой здесь не готовят, только моют посуду: температура минусовая, если оставить на ночь воду в ведре, утром она покроется коркой льда. Опекун двух внуков, Татьяна надеется, что после совершеннолетия им как сиротам выдадут благоустроенные квартиры. С тем, что она сама останется в бараке, где в одной из комнат невозможно находиться из-за сквозной дыры в полу, женщина уже смирилась. Алена много лет ходила с ведрами к колонке: в доме нет ни воды, ни газа. Все герои нашего материала живут в Архангельске — городе с населением больше трехсот тысяч человек.
«Неплохой вариант»
Микрорайон Первых Пятилеток, в народе — Сульфат (по названию уже закрывшегося завода), находится в черте Архангельска, но о городских удобствах здесь и речи нет. Деревянные бараки строили на сваях еще в 1930-е. Там скапливается вода, опоры подгнивают. Результат — перекошенные стены и сквозные дыры в полу: можно увидеть, как плещется влага под домом. Жильцы забивают отверстия фанерой, застилают коврами для тепла, проходятся по щелям с баллоном монтажной пены. Но строения, где стены перекашиваются так сильно, что трескается штукатурка и рвутся обои, мелкий ремонт не спасает.
Двое детей Алены (фамилию просит не называть) — уже четвертое поколение, живущее в «первых пятилетках». Раньше это был промышленный район с сульфат-целлюлозным и лесопильно-деревообрабатывающим комбинатами. Бабушка и дедушка Алены приехали сюда работать, им предоставили квартиру на Партизанской улице, когда-то считавшуюся благоустроенной. По крайней мере этот дом — с коммуникациями, а так далеко не во всех бараках. Но сейчас пенсионеры ходят в помещении в валенках и подталкивают старые тряпки под половицы, вышедшие из пазов на десяток сантиметров. На аккуратной кухне — порванные трещиной в стене обои, потолок в комнате вот-вот рухнет на голову: местами штукатурка уже обвалилась, торчит плетенка. Зато отапливают, как говорит Алена, хорошо — но преимущественно улицу. Из-за трещин в стенах холодно уже с начала сентября. Подъезд барака на Партизанской
«Барак давно перекосился — со свай съехал, в середине на земле стоит. Летом во многих «деревяшках» жарко, но у бабушки с дедушкой — никогда. Из-под дома, где вода, идет сырость, жутко несет канализацией. Ремонтируем как можем, только без толку. Пеной монтажной заделываем щели, утепляем какими-то тряпками, цементом с песком. Все равно дует», — описывает ситуацию Алена.
Несмотря на плачевное состояние, дом признали аварийным только в 2019-м. Согласно данным Фонда содействия реформированию ЖКХ, расселение планируется завершить до 2024-го: еще три года в квартире, где зимой нельзя снять обувь, а потолок в любой момент может рухнуть. Потолок в квартире бабушки Алены
По словам Алены, когда к бабушке и дедушке пришла комиссия, признавшая в итоге дом непригодным для жизни, чиновники переступили порог ближайшей комнаты и сказали: «Дальше не пойдем, страшно». Сама Алена с матерью и младшей несовершеннолетней сестрой прописана на Кольской улице. Там нет таких больших трещин в стенах и полу. А также нет водопровода, газа, центрального отопления, канализации — туалеты прямого падения, проще говоря, модели «дырка в полу».
«За водой нужно идти к колонке — метров пятьсот, через две дороги. Печки осыпаются, ими пользоваться невозможно — только обогреватели. Туалеты не откачивались, под домом постоянно стоит вода, перед ним — болото».
В здании на Кольской не отдельные квартиры, а коммуналки с общей кухней и туалетом на шесть семей. Строение признано аварийным в 2019-м, сроки расселения — те же, что и на Партизанской.Трещина в стене
Когда у Алены появились дети, она решила съехать: сначала снимала жилье, потом на материнский капитал купила комнату в другом доме на той же улице. «Здание тоже деревянное, коммунальная квартира, но есть отопление и холодная вода. Дом еще даже не признали аварийным, в планах капремонт — в сорок каком-то году. В подъезде ступеньки перекошены, угол просел, крыша протекает, но я бы не сказала, что это плохой вариант».
«В морозы воду не закрываем»
Там, где не нужно таскать воду от колонки, необходимо следить, чтобы не замерзли трубы. «Стояк выходит на нашу кухню. Если в морозы не открыть кран в квартире, не будет воды во всем доме — замерзнет. Так во многих бараках на Сульфате. Сейчас вода еще закрыта, но при минус 20 придется открыть», — объясняет Антонина Хабарова.
Вместе с ребенком она живет в коммуналке на улице Ильича. Здесь нет центрального отопления и ванны — только одна раковина на шесть комнат. Коридор в коммуналке
Впрочем, трудности с водой имеются и в более благоустроенных домах, где есть городские удобства. «Третий год на улице вместо трубы для холодной воды — резиновый шланг. Это сделали временно, но нет ничего более постоянного, чем временное. Зимой вода замерзает. Обращались в водоканал, управляющую компанию — одни отписки. У нас на Сульфате это обычное дело. Труба лопнула — проще шланг бросить, чем новую закапывать, усилия прикладывать. Горячая вода есть. Мы ее остужаем в тазиках. Температура зашкаливает — это радует, конечно, но посуду без предварительного охлаждения не помыть, запросто можно получить ожог», — делится бытовыми подробностями местная жительница Ольга Непомилуева. Она из аварийного здания 1935 года постройки. Бараки
«Мы на втором этаже, у нас более-менее приличные условия. Сделан ремонт, натяжные потолки, чтобы штукатурка на голову не падала. Полы кривые, конечно, потому что дом просел. Нам в свое время повезло: очень текла крыша, и мы каким-то чудом добились, чтобы ее отремонтировали».
«Доски шатаются»
Но главная проблема всего Сульфата — холод в квартирах, от которого практически невозможно избавиться.
Дом Антонины Хабаровой без центрального отопления, она единственная в коммуналке, кто топит у себя в комнате печь. Остальные перешли на обогреватели, но Хабарова уверена, что они сильнее сушат воздух. Недвижимость на улице Ильича она приобрела в 2011 году, до этого жила вместе с братьями в родительском доме в районе Соломбала. Условия там были ничуть не лучше — печное отопление, нет горячей воды. В новой квартире Антонину поначалу ничего не смущало. Пока на кухне не провалилась печь. Место, где раньше стояла печь
«Дом был в нормальном состоянии. Потом на кухне обрушились полы, печь упала вниз. Сквозь дыру было видно, что там вода. Мы настелили фанеру и доски, но они шатаются. В туалете у нас тоже полы провалились, своими силами перебирали», — рассказывает Хабарова.
После того как исчезла печь, на кухне зимой минусовая температура — если оставить ведро с водой, появится корка льда. Так же и в туалете, хотя там поставили небольшой обогреватель.
"Я сейчас с вами разговариваю, а у меня пар изо рта идет. На кухню мы приходим в куртках и теплых тапках, в основном только посуду моем, готовим в комнате, у меня там микроволновка, мультиварка", — говорит Антонина. В комнатах получше: можно добиться температуры плюс 24.
Впрочем, все зависит от того, уцелели ли полы. Так, у пенсионерки Татьяны Шамаховой одна комната превратилась в нежилую — из-за холода там невозможно находиться. Бараки
«У сына в комнате лопнул пол, потому что свая из-под дома выперла. Мы посветили фонариком — рукой можно достать до земли. Так и живем, куда деваться. В другой комнате стена осыпалась, пол вздулся чуть ли не на полметра — тоже свая вышла. Там теперь кладовка. Год назад прорвало трубу около входа, неделю лилась горячая вода, управляющая компания ничего не делала, пар шел на стену нашей комнаты. Там все заплесневело. Соседи, дай бог им здоровья, сами купили трубу и нашли сварщика. Нам сказали, расселят не раньше 2025-го, да и то у нас квартира приватизированная, за нее копейки дадут. У меня двое внуков под опекой, им после совершеннолетия положено жилье, а мы с сыном будем до конца в этом доме жить», — вздыхает она.
«Инфраструктура мне нравится»
Большинство строений в Сульфате — «деревяшки», как зовут их местные, но есть панельные и кирпичные. Впрочем, и в бараках условия сильно рознятся: в одних — все коммуникации, включая горячую воду, в других из благ цивилизации лишь электричество. «Пройти от меня два дома — и уже здания с отоплением. А до нас не дотянули», — замечает Антонина. Улица Сульфата
На нескольких улицах, например Партизанской и Кольской, не так давно меняли асфальт, на других — практически никакого покрытия. Вместо тротуаров можно встретить деревянные настилы.
Но несмотря на коммунальные ужасы, жители любят Сульфат. «Из района мне переезжать не хочется, у нас теперь промышленных предприятий нет — экологически чистый «спальник». Есть бассейн, спортзал, стадион, куча магазинов и торговых центров», — перечисляет Шамахова.
«Инфраструктура мне нравится. С детьми хорошо, много бесплатных или недорогих кружков. До центра города минут двадцать-тридцать на автобусе», — поддерживает Хабарова.
«Как за элитное жилье»
Коммунальные расходы в Сульфате соизмеримы с московскими за трешку на Садовом. «Платим как за элитное жилье, — недоумевает Ольга Непомилуева. — Только за отопление — 4500. Причем с сентября по май, даже если его отключают в начале месяца. Вся коммуналка — около девяти тысяч. Это за трешку метражом 64,7». Бараки
«В квартире, где я прописана, электричество считают по тарифу 1300 на человека. Хотя я с двумя детьми там не живу, но берут все равно за пятерых. Вот и считайте. Цифры хорошие», — говорит Алена.
У Татьяны Шамаховой ситуация еще хуже: «Выходит около 16 тысяч, нас прописано четверо. Счетчиков нет, их невыгодно ставить, потому что зимой вода замерзает, ее приходится постоянно держать открытой».
Решения квартирного вопроса жители Сульфата ждут уже много лет. Однако сроки раз за разом сдвигают.
