Содержание статьи:
© Иллюстрация РИА Новости . РИА новости / Владимир ПесняЧитать в Андрей СимоненкоКорреспондент РИА Новости СпортВсе материалы
Новый чемпион России по фигурному катанию Марк Кондратюк в интервью РИА Новости рассказал о том, что бы он ответил протестующим против исполнения рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда», какие программы в фигурном катании считает вершиной мастерства, а также поделился мнением, как попробовать понять современное искусство.
«Ninety.ninth — это не в честь Гретцки»
— Нет, никак не связан ни с Гретцки, ни с хоккеем. Просто когда я начал выкладывать свои картины в интернете, решил, что не хочу это делать под своим настоящим именем. И придумал такой псевдоним. А потом он уже остался в качестве напоминания.
— Почему именно такой?
— Я с детства во всех играх брал ник MQT99. Ну а потом буквы отбросил, остались две девятки.
— Про хоккей не просто так подумал, все-таки мальчики чаще у нас в хоккей идут, чем в фигурное катание, если говорить о видах спорта на коньках.
— Нет, меня хоккей никогда не привлекал. Один раз был только на хоккейном матче. Ну… Прикольно. Один раз было сходить интересно, посмотреть, как это все работает. Но я не фанат.
— И на хоккейных коньках ни разу не стояли?
— Вроде бы стоял. Когда ходил на массовое катание, не всегда приносил с собой свои коньки, приходилось брать там хоккейные. Пару раз, думаю, бывало.
— Камила Валиева сказала, что пойдет в Новый год кататься в Парк Горького или на ВДНХ. А я помню видео, как Аделина Сотникова среди обычных посетителей такого катка сигает тройной тулуп — и вокруг ахи восхищения. Никогда так народ не разыгрывали?
— (Смеется) Как-то было такое. Вообще тоже стараюсь каждые новогодние праздники выбираться покататься, тоже либо на ВДНХ, либо в Парк Горького. Либо с семьей, либо с друзьями.
«Осознал, что выхожу не прыгать — и начало «переть»
— Чемпионат России с олимпийским отбором. Ответственность давила?
— Незадолго до чемпионата России, наверное, давила. Думал об отборе, да. Но когда уже приехал сюда, со мной поговорили, да и сам я до этого дошел: я выхожу не прыгать. Я не выхожу бороться с другими, я не выхожу кому-то что-то доказывать. Я выхожу кататься в свое удовольствие — и стараться принести это удовольствие зрителям. Когда я это действительно осознал, то выходил спокойно, с хорошим настроением и какой-то легкостью. Возможно, это мне и помогло.
— Ваш тренер Светлана Соколовская рассказала, что вы кайф поймали еще на тренировке перед произвольной программой, и ей даже пришлось «притормозить» вас, чтобы на вечер заряд остался.
— Если честно, всегда стараюсь тренировку проводить так, чтобы на дорожках шагов выкладываться эмоционально по максимуму, вне зависимости, идут прыжки или не идут. Я делаю это не то чтобы специально, просто меня начинает «переть», скажем так. В произвольной программе у меня сначала обычная дорожка, потом хореографическая. На той тренировке я первую дорожку уже начал катать на максимуме эмоций, и мне говорят — так, остановись, вторую не надо ехать (смеется).
— Это эмоциональное состояние появляется само или как-то ловить его приходится?— Наверное, приходит само. Но на тренировках все-таки получается поймать его редко. Это другое. Мне кажется, меня заряжает публика. Точно в этом не уверен, но есть такое подозрение, потому что когда выступаю перед публикой, начинаю выкладываться эмоционально по максимуму. Как я уже сказал, «прет».
— Многих фигуристов, наоборот, публика сковывает. Даже есть примеры, когда заканчивают из-за этого. Волнение захлестывает.
— Все люди разные. Ну и я тоже не могу сказать, что вообще не волнуюсь. Когда-то больше волнуюсь, когда-то меньше. Но публика меня, скорее, заряжает.© РИА Новости / Александр ВильфФигурное катание. Чемпионат России. Мужчины. Произвольная программа
Образ Христа кардинально не отличается от других
— Как поклонник Эндрю Ллойда Уэббера не могу не поговорить о вашей произвольной программе на музыку из рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда». Актер, который много лет играл роль Иисуса в бродвейском спектакле, рассказывал, что каждый вечер проходил через толпу протестующих, которые ему говорили: «Иисус не пел», «Иисус не танцевал». В вашем случае такие люди, если бы они были, могли бы сказать «Иисус не катался на коньках». Что бы вы им ответили?
— Это искусство. Искусство может быть противоречивым. Но я считаю, что искусство нельзя запрещать, ни в какой форме. Тем более, честно, это общепризнанный шедевр.
— Когда узнали, что в произвольной программе будете в роли Христа, что почувствовали?
— Это всего лишь образ. А образ может быть любым. В прошлом году я катал образ лебедя. В этом году — образ Христа. В каком-то смысле как актер. Не считаю, что данный образ чем-то кардинально отличается от других. У него есть свои тонкости, аспекты — какие эмоции выражать, какие движения должны быть. Но ничего глобально не меняется. А в религиозную часть я не хотел бы углубляться.
— Приходилось слышать мнение, что если фигурист в образе войдет в прыжок, то он из него выйдет лежа на льду.
— Я слышал в том числе и обратное мнение. Безусловно, когда ты заезжаешь в прыжок, ты сконцентрирован на нем, а не на образе. Но надо понимать, что прыжки — это только часть программы. Желательно всю остальную часть исполнять в образе. Если же кататься безэмоционально, то, наверное, это скучно. Ты можешь сделать все прыжки, но на программу будет не очень интересно смотреть. А я стараюсь делать упор на то, чтобы зрителю было интересно, чтобы он видел не просто набор прыжков, а цельное произведение.
— Когда вы в роли зрителя, вам фигурное катание интересно?
— Да.
— Как артисту, наверное, танцы?
— Больше всего мне нравится одиночное катание. Оно, наверное, мне просто ближе.
— Есть программы, которые в детстве произвели на вас такое впечатление, что повлияли на формирование личности?
— Я могу назвать те программы, которые для меня являются шедеврами, в том числе в плане цельности, композиции. Это «Человек в железной маске» Алексея Ягудина и «Сеймей» Юдзуру Ханю. Они идеальны во всем. Там есть элементы, там есть история. Ты можешь смотреть эти программы десятки раз и находить все время что-то новое. Какие-то акценты, мелкие движения, которые вначале не замечаешь, а потом они производят на тебя впечатление. Когда я смотрел «Сеймей», мне было лет 12-13. И я понял, что это гениально. Если у меня когда-нибудь получится откатать хотя бы вполовину от этого, я буду счастлив.
— В программах Ханю и Хавьера Фернандеса меня всегда поражало то, что они как будто не заходят на прыжки…
— Да. Как будто просто едут.
— Высший пилотаж?
— В идеале к этому надо стремиться. Это вершина техничности и мастерства.
— Что думаете о четверном акселе Юдзуру Ханю, который он с ошибкой сделал на чемпионате Японии?
— В этом развитие фигурного катания. За этим будущее. Получится ли у Юдзуру его сделать чисто? Конечно, хочется, чтобы он это сделал. Но тут как сложится. Могу только пожелать ему удачи.
— Именно это исполнение четверного акселя, хоть и на две ноги, — большой шаг вперед к чистому выезду?
— Я не знаю, какие у него были попытки на тренировках. Если такие — то это большой шаг вперед, но работы еще там прилично.
— Хотели бы попробовать?
— Хочу. Но, думаю, в конце сезона, потому что это слишком травматично. Лучше немного потерпеть, и там, может быть, попробую.
«К современному искусству лучше идти от классики, от истоков»
— Тему современного искусства, которым вы увлекаетесь, тоже, конечно, обойти никак не могу. Я в какой-то момент — намного позже, чем вы — тоже заинтересовался. Но до сих пор не знаю, что сказать тем людям, которые думают, что это не искусство. Что бы сказали им вы? И можно ли как-то их натолкнуть в сторону того, как им это понять, или это в какой-то момент жизни должно прийти само?
— Хороший вопрос. Мне кажется, можно подтолкнуть посмотреть на это. Но примет ли человек это или не примет — это уже другой вопрос.
— Для вас понимание современного искусства наступило как озарение?
— Скорее, да. Вначале я тоже относился к этому очень скептически. Осознавал, конечно, что есть Дали, Пикассо. Я их тоже не понимал — но они великие. А все остальные — что это, зачем? Но как-то резко я понял, что это круто. И даже когда я сейчас хожу в музеи классического искусства, то мне уже не так интересно, честно говоря. Я все прекрасно понимаю, что это гениальные работы. Но как-то не так пробирает.
— Был момент, когда вам именно классика казалась правильной и интересной? Я к тому, что, может быть, возможно через классику обрести понимание современного искусства?— Я думаю, да. Если человек изначально не интересовался искусством, то ему, скорее всего, будет сложно сразу современное принять. Лучше все-таки идти от истоков. Там попроще и более понятно. А дальше можно идти к современному искусству. Я думаю, что так.
— Когда сезон в разгаре, сколько времени уделяете картинам?
— Сейчас очень мало. Честно говоря, нет ни времени, ни сил. Есть желание. Когда находится свободная минутка, стараюсь что-то делать. Но сейчас еще добавился институт, с которым все, так скажем, очень сложно. Поэтому искусство сейчас на паузе.
— Планы делать новые выставки есть?
— У меня были выставки этим летом и предыдущим летом. Так что если будет, то, думаю, будущим летом. Сейчас график очень загруженный. Действительно не до этого.
— Сложно было организовывать выставки?
— Первый раз было сложно. Я делал все сам — находил площадку, договаривался. Это было трудно, но интересно, некий опыт самостоятельности. Второй раз было легче. Мне предложили площадку, организовали.
— В артистической среде плотно общаетесь?
— Пару лет назад очень много общался с разными художниками, постоянно ходил на какие-то выставки, ярмарки, мастерские. У меня было больше времени (улыбается). А сейчас, как я уже сказал, времени нет.
— Художнику сложнее пробиться в топы, чем спортсмену?
— Трудно сказать, это очень разные миры. Единственное, что можно сказать, в спорте пробиваешься своим трудом, а в искусстве — своим талантом.
— Хотели бы когда-нибудь сделать искусство своим основным занятием?
— Я стараюсь жить сегодня. Как сложится, не могу сказать. Пока как есть, так и хорошо.
— Вы не так активно ведете Instagram, как можно было бы ожидать от артистической личности. Получается, фотография не так привлекает, как картины?
— Мне просто не особо интересно его активно вести. Выкладываю что-то с соревнований или если я куда-то съездил, просто красивые фотографии. А по несколько постов в день — это не мое.
— Но фотографировать нравится?
— А я не умею (смеется).
— И фотоаппарата нет?
— Хочу купить на Новый год Polaroid с моментальной печатью.
— Серьезную фотографию надо осваивать «зеркалкой».
— Да я не то чтобы хочу профессионально этим заниматься. В Polaroid есть какой-то свой шарм, что ли. Получаешь фотографию, которую можно сразу повесить.
«Как часто думаю об Олимпиаде? Ноль»
— До чемпионата Европы две недели. Что в этот период будет самым главным?
— Сейчас пару дней надо чуть-чуть выдохнуть, набраться сил и начать уже плотно готовиться. В программах что-то менять уже, думаю, не нужно. Единственное, хотелось бы каскады «4-3» делать. Но они и были запланированы. Вот это надо добавить. А остальное останется так же.
— Насколько часто думаете об Олимпийских играх? Допустим, за день?
— Ноль.
— Прямо ноль?
— Ну хорошо, может быть, раз в неделю. Не было таких мыслей — вот, это прямо моя невероятная мечта.
— Но это на самом деле-то мечта?— У большинства фигуристов, с которыми я общался на эту тему, Олимпийские игры были действительно нереальной мечтой. Я к этому всегда относился проще. Получится — круто. Не получится — я переживу.
«Кони привередливые» теперь традиция
-Теперь мини-анкета. Можете назвать трех художников, музыкантов и писателей, которые произвели на вас наибольшее впечатление?
— Давайте я назову сначала не писателей, а книги, это будет попроще. «1984» Джорджа Оруэлла, «Десять негритят» Агаты Кристи, «Зеленая миля» Стивена Кинга.
— Художники, уточню, те, кто помог сформироваться вашему стилю.
— Баския, Босх, Малевич. А вот с музыкой будет сложно, потому что я слушаю очень разные вещи. Я максимальный меломан. Давайте скажу, что я слушал на чемпионате России. Есть такой музыкант Stromae. Он достаточно известный, хотя уходил на несколько лет. И еще я здесь слушал Высоцкого.
— Что-то конкретное?
— Весь последний год перед выходом на лед слушаю «Кони привередливые». Начиная с прошлого чемпионата России и до этого. Теперь это традиция.
— И совсем вдогонку. Вы, наверное, тоже читали интервью, где ваш тренер рассказала, как в гневе разбила о лед магнитофон, увидев вашу новую стрижку. Новый магнитофон вам пришлось покупать в итоге?
— А у нас их два (смеется). Один канул в небытие, да. Точнее, он стоит у нас с Сашей Самариным в раздевалке, в напоминание. Запасной еще работает. Но если и он из-за меня полетит на лед, то, конечно, пойду сам куплю новый.
